"Вещий зов". 1 часть.

Это было... Было... И ушло в мою память. И осталось. События того дня составляют часть моего творческого прошлого. Этот яркий незабываемый день я хочу пережить ещё раз. Но не так, как выбрасывает память, осколками: отдельные слова, взгляды, разнообразные чувства и ощущения от горячих до леденящих.

А.… всё по-порядку – от рассвета до заката.

Итак...

Летнее утро рассветало и расцветало. Солнце зацепилось за горизонт багряным крючком и медленно поднималось. Лес окутан лёгкой дымкой, как ночным воздушным одеялом. Волнующее безмолвие. Только бегущая электричка стучала и громко кричала на полустанках. Четыре пары счастливых глаз смотрели из окон этой электрички и радовались летнему утру, весёлой электричке, друг другу. Две пары давно женатых супругов после долгих сборов выбрались наконец-то вместе в лес за земляникой. Одна из четверых  -это я. Рядом со мной сидит мой муж – плотный симпатичный мужчина с очаровательной улыбкой, теплотой карих глаз и всегда горячими руками. Напротив меня сидят кум с кумою. То была «ладная пара» во всех отношениях. Они ладили друг с другом, с окружающими людьми и капризами судьбы. Мы стали кумовьями, перекрестив своих детей и надеясь породниться в будущем, когда наши дети вырастут. Тогда в электричке мы рассказывали анекдоты и в смехе «топили» накопившиеся неурядицы, обиды и суету городской жизни. И в разгар смеха один кивок моего мужа куму перевернул моё радужное настроение на противоположное. Кум без слов понял приглашение выйти в тамбур и встрал.

«Рюкзаки оставьте!» - прозвучал женский хор.

«Это почему?» - возмутился мужской.

«А потому, что у тебя в рюкзаке с раннего утра булькает не вода. Питьевую воду я налила в пластмассовые бутылки до краёв и закрыла. Кум, ты тоже взял?» - я старалась говорить спокойно.

«А я не на допросе. Я сегодня на отдыхе! И могу себе позволить!» - быстро оправдался кум.

«Правильно! Тоже мне Шерлок Холмс нашлась!" – радостно поддержал кума мой.

«Скоро вы забыли, как в прошлый раз по лесу блудили!» - пропела кума. И все замолчали и уставились в окно. За окном был тот же лес, то же солнце, тот же чудесный мир. Но моё приподнятое настроение упало из-за одного маленького кивка. Может быть я сделала из мухи слона. Нет, это слон состоит из маленьких мух, которые не больно нас кусают и мы стараемся не замечать их, закрываем глаза. А когда открываем, то видим слона, который может нас раздавить. «Хватит, Аннушка, отдыхай. Всё уже разлито» - успокоила я себя. И постаралась представить хорошее завершение этого дня. Когда вернёмся, накормлю сначала детей земляникой, потом отсыплю матери. Оставшиеся ягоды пересыплю сахаром, доведу до полного растворения на огне, а потом разложу по стерилизованным банкам и закатаю!

Тут я посмотрела на своё пустое ведро и засмеялась. Я перевела взгляд и встретила три дружелюбные улыбки. Потом мы вместе дружно и долго смеялись.

«Выходим!» - в один голос объявили мужчины. Мы вышли на полустанке, где когда-то жили люди, а теперь не было ни души. А наши четыре души охватил «телчий восторг». Как хорошо, ароматно и легко! Мы явно «впали в детство». Мужчины прятались за деревьями и с криком и смехом выскакивали, а мы с криком и смехом убегали. Но «детство» скоро закончилось, когда мы застали своих мужчин с рюмками в руках. От изумления и неожиданности все четверо потеряли дар речи. С этим даром было потеряно настроение и ощущение счастья.

«Мы .... больше до отъезда ни-ни». Не верите?» - холодные «градинки» мужских слов охлаждали и злили. Наши глаза и позы дали откровенный ответ.

 Немного ссутутлившись, как «нашкодившие» коты, мужчины пошли вперёд. Мы двинулись следом. Моё сердце заныло, в висках застучало: «Не по-мужски так горбиться! Так поддаваться этой сорокоградусной «твари». Остановитесь!! Пообещайте нам, что больше никогда ни-ни-никогда!»

«Мой очень часто нарушает свои клятвы бросить пить» - раздался рядом тихий шёпот со стороны рядом идущей кумы.

«А почему шёпотом? Да мой уже не один год клянётся, что с понедельника бросит пить! Когда же наступит этот понедельник?» - я всё больше свирипела. – «Давай бить в колокола! Пока не поздно. Серьёзно ставить условия, разойтись в конце-концов!»

«А детей ты одна собираешься поднимать? Ты отдай своего другой, никто не откажется. Красивый, умный, с хорошей зарплатой. Ты помогла ему техникум закончить, в заочном институте за него училась. А теперь отдай. Даже «спасибо» не скажут, будут жить «припеваючи».

У меня перед глазами быстро замелькали картины. Мой «навеселе» с другой, положил свои горячие руки ей на грудь, улыбается своей очаровательной улыбкой и вместе слаженно поют задушевные песни.

А я... одинокая и замершая, на трёх работах, без теплоты карих глаз и без сочувственного дуновения на мои натруженные руки. Я остановилась, на глаза навернулись слёзы.

Кума остановилась тоже, вздохнула и сказала: «Где они, «трезвенники»? Наши-то считаются «не пьющими»...

Но моя душа не желала мириться с моим добросердечием. Меня «распирало»: «Что-то где-то не так. Мы что-то упускаем. Где-то не клеется, не вяжется». Кума насмешливо закатила глаза: «Ой, ой, что-то, где-то! Оставь свою «дедукцию», Шерлок Холмс!». Потом заразительно засмеялась. И я тоже не удержалась и две слезы выкатились из моих глаз от смеха.

Мы быстро догнали своих мужчин, а у них первое разногласие. Говорят одно и тоже: «Идём туда!», но показывают руками в разные стороны, в противоположные. Мы пошли прямо, не останавливаясь. С дороги свернули на тропинку, с тропинки – на просеку. 

«Анекдот вспомнил!» - приостановил нас голос кума. «Стоит пьяный мужик и внимательно смотрит на луну. Мимо проходит другой пьяный. И первый спрашивает у него: «Скажи, друг, что это? Луна или солнце?» Тот останавливается, тоже смотрит на луну и отвечает: «А я не знаю, я не местный». Мужчины дружно смеются, кума улыбается, а я злюсь: «Да тут плакать надо. Двое взрослых мужчин одурели от пьянства и даже луну с солнцем перепутали? А дальше что?»

«А дальше - продолжила кума, - начнут путать женщин своих с чужими.» «А ещё дальше – чёрное с белым, потом хорошее с плохим!» - заключила я.

«Вот куда нас кривая вывела? А это был всего маленький анекдот»– перезаключил мой.

Нас окружал цветной мир голубых, зелёных и коричневых оттенков. Но красного цвета нигде не наблюдалось.

«А земляника где?» - послышался лёгкий ропот в нашем обществе. Постепенно «лёгкий» тяжелел.

«А вы всегда так «на обум?" Никогда ничего не разузнаете?»

«Вы же хотели пообщаться, подышать лесным ароматом, полюбоваться натуральной природой. Мы вам это устроили. И что теперь?»

«Да им всегда мало, не приятно и ... не землянично» - сделали свои выводы наши мужчины. В их словах была доля правды и мы с кумой пытались ответить, прицеливались, но стрелять «холостыми» не хотели.

«А мы есть хотим!» - выкрутились мы.

Мы ещё немного походили, выбрали красивую поляночку. Две клеёнчатые скатерти - стол, четыре развёрнутых дождевика – стулья. Как приятно в лесу отдыхать в ожидании обеда! Но к еде никто не притрагивался. Мужчины ждали нашего разрешения на спиртное, забыв обо всех договорах. Мы испытывали их терпение, радуясь вескости наших слов. И крутили головами в разные стороны, чтобы не встретиться взглядами. Мы готовы были «сдаться» и слова «Ну, ладно, наливай!» - готовы были сорваться с наших губ.

Как вдруг! Стоп, кадр! Снято!

На краю опушки, около толстой сосны, появилось удивительное создание, похожее на сказочного старичка. Одежда, волосы, борода развивались, хотя ветра не было. Руки и ноги двигались плавно, описывая невидимые знаки. Он, казалось мне, плыл над землёй. Через плечо перекинута большая грибная корзина, хотя пора «ягодная». Но самое удивительное было то, что он не смотрел под ноги, только на небо. Как-будто кто-то с неба указывал ему путь, ведущий прямо к нам.

Старичок остановился около кумы, напротив меня. И я стала внимательно рассматривать нашего гостя. Он мне явно нравился. Белая шёлковая борода закрывала почти всё лицо, кроме небесно-голубых глаз, окружённых солнечными лучиками морщин. Взгляд был лукаво-насмешливо-добрый. Шляпа – потрёпаная, серо-буро-малиновая. Корзина – видавшая виды, плетёная, с небольшими дырочками. В ней что-то было и это что-то шевелилось. Белый шёлк бороды свисал до кирзовых сапог и видневшихся из-под сапог светлых портянок. Всё его внимание было приковано к нашему столу. Старательно осмотрев еду на столе, старичок стал переминаться с ноги на ногу. Он чего-то ждал. «Он хочет есть» - поняла я, но озвучить не успела. Кум уже протягивал ему бутерброд  - «пирамидкой» из хлеба, колбасы и сыра. Старичок протянул дрожащую до кончиков пальцев руку ладонью вверх. Шевелящиеся на его кисти пальцы как-будто куда-то манили кума, как манят ребёнка за собой. Через мгновенье бутерброд лежал в кармане старичка. Он не ушёл и, не моргая, продолжал глядеть на стол. Тогда по своему усмотрению стал действовать мой. Он достал из рюкзака бутылку «не воды», встряхнул плоский стаканчик, состоящий из нескольких пластмассовых колец и налил до краёв. Старичок мгновенно, как боксёр, выбросил кулак с оттопыренным вверх дрожащим пальцем. Я с удивлением наблюдала, как этот палец медленно переворачивался вниз до земли. Через секунду старичок ловко подхватил стакан и... вылил себе в другой карман. Потом закрыл глаза, плавно провёл рукой около головы кумы, кивнул в мою сторону. При этом борода у него шевельнулась на месте рта, как будто он выставил вперёд невидимые губы. Плавно повернувшись, старичок поплыл по траве, едва перебирая ногами. Сначала исчезли его ноги, потом корзина, потом борода, как-будто он проваливался под землю или спускался по крутому склону. Надолго зависла его шляпа. И висела в воздухе, пока мы не поняли, что это не шляпа, а просто каменный валун, лежащий на траве.

Не глядя друг на друга, мы накинулись на еду. Я не могу вспомнить, как мы ели, кто сколько пил. Всё это делалось спешно. Мы быстро собрались и побежали вслед за старичком. Действительно, это оказался овраг, на дне которого бежал прозрачный ручей. Старичка нигде не было видно, зато на склоне оврага было видимо-невидимо спелой земляники. Изобилие красного цвета радостной улыбкой отразилось на наших лицах. И все разом заговорили.

«Наконец-то землянично! А что за тем оврагом? «– голос кума.

 «Надо бы обмыть такое везение! Кум...» - не договорил мой.

«Какая красота! Вот бы мама посмотрела» - восхищалась кума.

«Спасибо старичку! Начали!» - громче всех крикнула я.

Все закивали головами в знак согласия, поклонились до земли и, не разгибаясь, протянули руки к землянике. Ароматно-сочный нектар заполнял наши рты, наполнял наши ведёрки и питательно-витаминной негой разливался по нашим организмам. Всё понеслось, как в ускоренных съёмках: земляника-ведёрко-земляника - итд. И всё реже: земляника-рот.

Вера Верба.

(Продолжение следует)

• След. Публикация
• Пред. Публикация