"Яблоки раздора"

Закончился «лесной» сезон. Заоктябрило, захолодало, задождило. Неожиданно раннее утро затопил яркий солнечный свет. Ожиданно весёлым звоном засмеялся мой телефон и заговорил голосом моей подруги: «Айда в лес! За поздними грибами!»

И вот он... лес! Хочешь – трогай его руками, пей его настоянный аромат, бери его дары. Но никогда не забывай: «Лес – хозяин, ты – гость». Хозяин-лес играл с нами, показывал завораживающие декорации. С деревьев, медленно кружась, падали разноцветные листья и добавляли свои краски в уже вытканный ковёр на земле, и укрывали от нас грибы. Но мы их находили и радовались каждому «найдёнышу».

- « А я нашла подосиновик!»
- «А я срезала три не червивых подобабка!»
- «Я беру чёрные грузди!»
- «Нашла большой белый груздь! Весь червивый. Сейчас разбросаю по кусочкам вокруг и на следующий год здесь будет целая поляна!»
- «У меня на пути лежит поваленное дерево в опятах! Иди ко мне! Вместе врежем!»
- «Ой-е-ой! Я встретила большой белый гриб! Чистейший! На хороший суп хватит!»
И тут мы сразу вспомнили про еду.
- «Пойдём вот на той поляне поедим!»

Хозяин подготовил поляну по вкусу гостей. Полукругом стоят зелёные высокие сосны, между ними сидят молодые жёлтые берёзки, ещё ниже стелится резной папоротник, а посредине на натуральном ковре восседает пень-стол. Всю еду на пень: бутерброды, колбаса, зажаренная в яйцах, сало с луком и чесноком. Всё это с удовольствием жевать, глотать, запивать водой до полного насыщения и комфорта в желудке, голове и на сердце.

- «Давай споём!»
- «Давай!»

«По-од окно-ом черё-емуха-а-а колыше-ется, ра-аспуска-ая лепе-етки-и свои-и...». Мы не просто поём, мы живём в этой песне, переживая, как свои собственные, события каждого куплета. Мы закатываем глаза, улыбаемся, плачем. Наши голоса сливаются и звенят в поднебесье! За время нашего пения «Хозяин» поменял декорацию. Вокруг... красно-жёлто-зелёная масса сквозь туман и мелкий дождь. Наши голоса не звенят, они тоже как-будто намокли. «Это тебе не лето... осень». «Нормально для октября. Ещё можем успеть на «ободенную» электричку. Собираемся на выход!»Но... где этот выход? Где солнце? В какую сторону идти мы не поняли. Но пошли.

Вышли на заросшую травой дорогу. Идём молча. Вздыхаем тайком друг от друга. Эта дорога привела нас к заброшенной деревне. Да этого же настоящее кладбище домов-покойников! Много старых распластавшихся на земле, немало покосившихся, готовых лечь на землю. Но есть и крепкие высокие, не смирившиеся пока со всеобщей участью.

Я закрываю недовольные глаза и некоторое время иду по звуку шагов моей подруги. Я открываю глаза. О! Чудо! Что я вижу? Посреди деревни стоит молодая раскидистая яблоня! Она увешана спелыми наливными яблоками. Она разбросала вокруг горы жёлтых сочных био-витаминов. Яблоня пышет плодородием, здоровьем, жизнеутверждением! «Моя ты красавица!» - обрадовалась я.

Я никогда не ела таких вкусных ароматных яблок с водяными комочками нектара внутри! Это – антоновка наливная, редчайший сорт» - догадываюсь я и руки тянутся перебирать яблоки. В кучу – гнилые, в эту – хорошие, в рюкзак – светящиеся.

Я ещё хочу... И вдруг удар по голове словами: «Хватит! Я не люблю яблок! Пойдём дальше!» «Как? Не люблю... Да-да, надо дальше». Я глажу шершавое тело яблони, целую натруженные руки, говорю душевные прощальные слова. Потом, оглядываясь, я понимаю, что слушает меня только яблоня. Моей подруги рядом нет, на траве остались только следы её сапог.

«На-адя! На-а-дя» - взорвалась я громким криком. Мне показалось, что кто-то откликнулся или просто меня пожалело эхо. Благодаря дождю, следы от сапог были хорошим путеводителем. Сначала следы вели по траве, потом по узким стежкам, потом по заросшей тропинке среди «бывших» полей. Эти поля зарастали редкими пока деревьями и травой. Но не просто травой, а толстыми высокими сорняками, выращенными плодородной землёй. «На тебе!» - я пнула толстого «тунеядца» ногой. Лебеда высыпала мне на голову горсть мокрых «деток». Я с отчаянием топтала этих «малюток» и пыталась сломать их «мать». «А ты заблудилась! – отомстила мне лебеда предсмертным стоном. И я побежала, и опять закричала: «На-адя! На-а-дя! А-у-у!» - до тех пор, пока мой голос не кончился. Перехожу на медленный бег, потом на быструю ходьбу, потом на тяжёлые шаги.

Такими шагами преодолеваю металлический мостик через медленный ручей и вижу... двух старушек. «Вы ж-живые? Вы д-давно з-здесь?» - хрипит мой осипший голос. Старушки «дуэтом»: «Мы здесь родились! А ты давно блудишь? Одна?» Волны радости и облегчения выливались из моего тела мелкой дрожью. И голос не только сипел, но и дрожал: «Нет, нет, я... я с подругой». «Это не та, что недавно пробежала с оранжевым рюкзаком?» «Да, это она! Она ничего у вас не спросила?» Бабушки разводят руками: «Нет. Она озиралась вокруг и побежала дальше». Что же мне дальше делать? И тут я вспомнила про сотовый телефон. Он лежал у меня в рюкзаке и скоро заговорил: «Надя? Ты где? Я сейчас в деревне. Тебя видели две бабушки. Возвращайся! Вместе пойдём!» слышу раздражённый Надин голос: «А, эти, выжившие из ума. Я иду по «шаткому» болоту, мне стоять нельзя! А тут ещё ты со своей «трясучкой». Что-то с телефоном! Плохо слышно. Впереди вижу насыпь. Иду туда». «Надя! Плохо не с телефоном! Плохол со мной!» Но мои слова сопросождает музыка коротких гудков с другой стороны. В такт я завыла: «Напра-асные слова-а напрасно-о говорю-ю». «Выжившие» стоят рядом, сочувственно кивают головами: «Не плачь, дочичка. Пойдём к нам! Высохнешь, отдохнёшь, наберёшься сил». Набраться сил я могла из своей корзины. Я так и сделала. Слова моих спасительниц и яблочный сок разлились по моему организму благотворительным бальзамом.

Мне захотелось больше узнать про их жизнь: «А вы одни во всей деревне? Угощайтесь яблоками!» «Да ты что? Теперь все сады и огороды наши. Вот какие мы богатые! Живём в большом председательском доме вдвоём. Так веселее. Раз в месяц ходим на станцию за едой. Три с половиной километра». Я улыбаюсь: «Куда веселей? И вы правда очень богатые... своей добротой. Лучше покажите мне дорогу на эту станцию». Перед тем, как уйти, я ещё раз набираю Надин номер. Слышу её уверенный голос: «Я не вернусь. Не звони. Я вышла на трассу «Москва-Киев». Сейчас еду на машине домой. Всё».

Я всегда восхищалась решительностью соей подруги, но не сегодня. На немой вопрос богатых односельчанок отвечаю: «Я не смогла до неё дозвониться, достучаться». Они отвлекают: «А к нам Власть приезжала. "Женчина". Хотела переселить нас на чужие места. Но мы упёрлись и остались на своих». Мой рот быстро открылся и... ещё быстрей закрылся. Чтобы я делала сейчас без них? Несмотря на покосившиеся фигуры, «выжившие» шустро повожают меня до широкой тропинки. «Держись, дочичка, всегда правой стороны. Если что, мы тебя примем». Я благодарю старушек словами: «Спасибо вам, ангелы мои!! Желаю долго жить в добром здравии и своём уме и умереть в одно время». Теперь плачут «упёртые выжившие». Они обнимают меня, целуют и долго смотрят вслед, машут руками.

И я полетела. Окрылённая, обласканная, отдохнувшая. Я не смотрела по сторонам, только на дорогу и держалась только правой стороны, и только через час с небольшим остановилась. Почему я так долго иду? Сколько я прошла? Пять, шесть километров, но больше трёх с половиной. Немедленно назад! Пока помню дорогу. Но хозяин наказал меня за то, что я не смотрела на смену декораций. «Ничего страшного, просто развернусь на сто восемьдесят градусов». С пол-часа шёл не мелкий дождь и размыл мои следы. «Ничего страшного, просто пойду по тропинке, на которой стою. Только теперь надо держаться левой стороны». Уверенная в правильности своих действий, я добегаю до незнакомого перекрёстка. Останавливаюсь и долго выбираю. По какой пойти? По левой или по широкой? И выбираю левую. Она была очень извилистой и чуть приметной. Понимая свою ошибку, возвращаюсь к перекрёстку. Но не нахожу его. Вокруг заросли крапивы и ежевики. Назад! На сто восемьдесят. И быстро! Лес становился врагом не только на «взгляд», но и на «ощупь». Он подставлял мне «подножки», кусал меня за ноги и рвал мою одежду. И только, когда я очутилась в зарослях непроходимого колючего кустарника и по щиколотки в болотной воде, я остановилась. И что это за стук? Чёткий ритмичный стук раздавался по всему лесу и бил меня по грудной клетке изнутри. Да это же моё сердце так стучит! Страх победил моё сердце!

То ли закружилась моя голова, то ли закачалось болото и холодная вода заползла в мои сапоги, но что-то «важное» выкатилось из моей головы, жаром прошло по всему телу и упало в болото. В пустой голове закишели, как змеи, обрывки фраз: «Не ходи по кругу! Пропадёшь, пропадёшь!» «Я спрятался глубоко! Не найдёшь, не найдёшь!»

«Хочу к тебе на ручки! Возьми меня! Возьми меня!" «Следят глаза! Чьи-то глаза!» «Уходи! Берегись! Я иду! Я иду! Я уже рядом!" Я споткнулась о поваленное дерево и ... отчётливо мамин голос: «Умираешь-умирай, а поле засевай!»

«Правильно! Ма-ма! Спасибо!» - услышала я свой страшный крик, как-будто хотела испугать «лесной страх». «Я и не собираюсь умирать здесь и сегодня! Я сделаю всё для своего «будущего», до последнего зёрнышка надежды. Нет! «Твоя» не возьмёт!! Мои ноги идут, мои руки несут. Не командуй моим сердцем и моей головой! И у меня целая корзина яблок!» Для самоутверждения я показала невидимому страху «фигу» и топнула ногой. Я топнула по твёрдой земле. Это значит, что я выбралась из болота! Слава тебе, боже мой!» Я упала на колени и подняла руки к небу, и нараспев: «Господи! Помоги мне! Прости мне грехи, за которые наказываешь сейчас! Отче наш...»

Я лежала на грязной земле сначала от бессилия, потом лежала на мокрой земле от усталости, потом на мягкой земле от нерешимости. Потом решила!!! Я отбросила в сторону огрызок яблока вместе со слезами, слюнями, соплями. Выбросила все грибы. И даже большой белый. Нашла высокий пень. Поставила на него корзину и рюкзак. Пошла от пня старого прямо до тех пор, пока были видны мои вещи. Потом назад и снова по другой прямой. При этом вертела головой в разные стороны, ища какую-нибудь «примету», «весточку», «знак спасения». Из-за дождя и тумана мои глаза всё хуже стали видеть. Я остановилась около большой ели. Её ветки свисали до земли, создавая укрытие вокруг ствола. Я проползла туда и ветка ели стукнула меня по голове: «Это не дождь, не туман. Это – сумерки. Скоро ночь. Мой инстинкт ищет самосохранения, ищет ночлег!» Прихватив вещи , я пошла на поиски другой ели, чтобы нарубить веток и набросать под ствол первой. Но нашла старый сарай. Дверь открылась быстро, но при этом зло выругалась. «Сама такая!" – ответила я. За дверью сгнившие дрова, плесневелые вещи и невидимые пока жители этого хлама. Нет, не пойдёт! Но вдалеке чуть заметен ещё какой-то сарай...

Бегом туда! Через маленькие окошечки вижу свеженарубленные дрова, рабочую одежду и рабочий инструмент. Красота!! Дверь-защитница пока не открывается. Надо найти камень. С удовольствием замечаю, что я иду по щебёночной дороге. Впереди вижу высокий сарай. Подхожу, а это – не сарай, это – дом. Слева стоит какой-то огромный железный плакат. Захожу с обратной стороны и читаю: «ОЗЕРСКАЯ». Да это же моя станция!! Бросаюсь на асфальт! Катаюсь по платформе со смехом, слезами и громкими выкриками. Картина не для слабонервных. Сигнальный гудок и яркий свет приближающейся электрички возвращают меня к действию. Быстро собираю раскатившиеся яблоки, поднимаю руку: «Я здесь! Возьмите меня!»

Сижу в электричке «сама не своя». Неужели это я еду домой? Неужели хозяин-лес сжалился надо мной и отпустил меня из «плена». Смотрю из окна на тёмный лес и мысленно прощаюсь с лесным страхом. Я радуюсь! Позабыв про все обиды, я хочу поделиться этой радостью со своей подругой. Машинально набираю Надин номер и натыкаюсь на вопрос: «Ну что ты? Все яблоки домой дотащила?» Я обрываю связь.... навсегда.

Ночую дома на мягкой своей тёплой постели. Но заснуть мне не дают деревья. Только закрою глаза, как деревья обступают меня со всех сторон плотным кольцом и идут прямо на меня. Меня душат или мне душно? Я открываю глаза. Господи! Как хорошо, что хорошо закончился этот день, потом эта осень, потом зима, потом много зим. Мамочка! Я живу дальше. Я пою старинные песни, но мой голос не «сливается» ни с чьим. Я ем яблоки, но без аппетита. Я знаю женщину по имени Надя, не но хожу с ней в лес.

Вера Морозова.

Осень, 2015 г.

• След. Публикация
• Пред. Публикация