Интервью с Б.Кириковым

Борис Кириков -  автор книг, общее направление которых можно назвать исследовательстко-позавательными . Сейчас мы разговариваем с ним о новой его книге, вышедшей недавно – «Храм Алексия Митрополита, что в Рогожской».

- Борис, продолжая наш с Вами разговор, я прошу уточнить - что такое Рогожское? Это где?

 - Рогожское – это в Москве, около Заставы Ильича. Застава Ильича старое название. Сейчас называется Площадь Рогожская Застава. 

 - Вы Москву хорошу знаете?

 - Я москвич.

 - То есть, Вы, получается, в этой книге о Родине пишите?

 - Да, получается так.

 - Расскажите, как Вы до этой книги «дошли»?

 - Как дошёл? А очень просто. С одной стороны, это связано с тем, что происходило тогда в стране, когда СССР рухнул. В начале 90-х мы, теоретики, которые занимались сейсмостойким строительством, вдруг оказались без дела. Вот... Но, хорошо, мы были молодые, сильные и брались за любую работу. И мы стали восстанавливать церкви в Москве.

 - Почему?

 - Зарабатывать. Брали такие подряды, чтобы элементарно зарабатывать себе на жизнь. Одна из первых церквей, которые мне пришлось делать -  Богоявленский монастырь. Это рядом с Кремлём. Шёл 1992-й год. В Церкви была катастрофа. Какая? Это были годы, когда все гражданские учреждения буквально выгоняли из церквей, в которых они тогда находились и здания передавались в ведомство РПЦ. Так было и с Богоявленским монастырём. Выгнали оттуда, кстати, хор Свешникова. И Церковь начала там обустраиваться. Делали, что могли – простой иконостас уже установили, ещё кое-что начали, но произошло «но». Эта церковь двухэтажная, и вот на втором этаже, в верхней трапезной, где свод 17-го века, начал этот свод расходиться. Трескаться. Кстати, место там знаменитое – кто только не побывал в этом монастыре, в той трапезной. Даже Наполеон там побывал.

Так вот, этот свод стал расходиться прямо по центру. Мы наклеивали там датчики – называется «кальку наклеивали». И она рвалась. Потому что купол «шёл». Мы доложили руководству церкви, они доложили своему начальству. Те доложили Госреставрации. Оттуда сообщили, мол, денег нет, спасать это никто не будет, выезжайте. Церкви запрещено там служить. Для Церкви это катастрофа...

А мы там уже начали работать. Обследовали много. Что делать? Свод высоченный. Свести свод – это стоит просто огромных денег. Взять их неоткуда.

Но мы придумали, что можно сделать! Нас пять человек, бригада.  Кандидаты всякие, научные работники (смеётся). Но и руками умели работать.  Мы, говорим, спасём. И начали. Составили проект буквально «на коленке».  Решили протянуть толстые стержни периодического профиля. Домкратами стянуть и потом это всё зафиксировать. Но это большая работа – там стены по два метра толщиной. Кирпичные. В них эти стержни нужно было вставлять. Всё это вот впятером мы делали. И сделали. Смогли всё, что планировали, установить и всё это затянуть. Так сейчас там всё и стоит.

Кстати, там были стяжки того времени, кованые. Они все лопнули. И так и остались. Сейчас, если прийти в церковь, их можно увидеть. А наши стяжки получились как струны. Вот они и стянули то, что расходилось.

   Вот, сделали мы это в монастыре, а дальше перешли работать в эту церковь, в Рогожскую. Алексия Митрополита. Если вот вспоминать то время, когда мы там работали – очень много интересного было. Я не верю во всякие чудеса. Но...но... Например, мы работали в тяжелейших условиях – зимой, снаружи. Нужно было сверлить лёд, вода замёрзшая везде. Ветер сильнейший. Никто не получил ни одной травмы. Ни одной!

Был даже такой вот момент, если говорить о чудесах. В эту церковь, году в 93-м или 94-м, привезли Казанскую Божью матерь. Икону. В Москве она была. Тогда ещё Казанский собор не восстановили.  И её выставили для посещения богомольцами. Днём целая очередь идёт – с одной стороны входят, идут к этой иконе, с другой выходят. Работать невозможно.  А нам как-раз там нужно работать. Поэтому работали ночью. И вот, в частности, мне приходилось работать ночью. Стержни нужно было с двух сторон сварить, обрезать, точно наложить встык и потом заварить. Я работал болгаркой, пилой такой. Да... Вот я работаю, вожу такие простые леса на колёсиках – мы сами их «слепили»... Работать просто опасно– высота очень большая. И вот, наедине с Казанской Божьей Матерью... Да...

Работаю. Устану - спускаюсь, подойду к иконе, постою рядом с ней. Это, знаете, производит впечатление!

Мы, собственно, специально пришли в эту церковь работать. Дело в том, что юность Алексия Митрополита прошла вот в том самом Богоявленском монастыре. Он был крестником Ивана Калиты. Представляете, какое это было время? Мы там осмотрели много, в подвал спускались. Где черепа Голициных лежат. Всё очень интересно. И я тогда, с благословения протоиерея церкви, стал писать о том храме, об Алексие Митрополите. И там всё было очень хорошо – я написал книгу, протоиерею она понравилась. И он говорит, мол, давайте я покажу её митрополиту. Тогда ещё был Алексий II. И вот, как ни странно, митрополит   сам полистал эту книгу и говорит: «Я её благословляю».

- Ой, какой момент в Вашей жизни!

 - Да. Итак, вернёмся. Работаю я ночью. Один. И тут приезжает протоиерей посмотреть, как идут работы. А я там, наверху. Позвал меня: «Борис Алексеевич, идите сюда». Я слез, подхожу. А тот только пальчиком чуть шевельнул так и раз - входит монашенка. Секретарша. Что-то он ей сказал. Она быстро назад и тут же, через какую-то минуту, входит с подносом. Там стоит коньяк, какая-то закуска. И он сообщает мне, что Патриарх подписал какие-то необходимые бумаги и мою книгу о Богоявленском монастыре будут отправлять в печать. Для нового переиздания.

... Мы продолжали работать над восстановлением церкви. Тогда это были ещё просто развалины. Шёл уже 1996-й год. И так сложилось, что в том же году я уехал в Германию. Книгу издать о храме Алексия Митрополита не успел. На этом закончилось вроде.

Живу с тех пор здесь, в Мюнхене. Пишу о нём, о Баварии. И буквально в прошлом году, в начале года, ещё этот вирус не начался, приходит мне письмо. Оказывается, при Патриархии открыли отдел «Приходские истории». Возглавляет этот отдел богослов, очень знаменитый.  И он мне пишет, что они в Ленинской библиотеке обнаружили мою книгу с благословлением Митрополита. И хотели бы её иметь. Не только электронный вариант, который они скачали, а печатную книгу.

Потом мне предложили дополнить книгу, т.к. за это время уже храм восстановлен, многое добавилось, есть о чём рассказать и показать. Я ответил настоятелю храма Володимиру, что хочу писать новую книгу. И вот эта вышедшая недавно книга является продолжением той, первой книги. Здесь уже более подробно описываются три русских православных деятеля — это Алексий Митрополит, Сергий Радонежский и Андронник. Здесь я подробней пишу об Алексие, конечно.

Да, писать было непросто. Хоть она и маленькая такая, эта книжечка. Мне, конечно, везёт ещё и с издателями. Я издаю здесь, в Германии. Мне мой издатель помогает во всём. Он очень трепетно относится к этим книгам. Я ему очень благодарен.

Мне писать уже трудно в последнее время. Возраст, болезни. Это, конечно, сказывается. Книгу писал долго – одним пальцем только мог по этим клавишам стучать. Хоть и возраст, но всё ж свои задумки хочется как-то осуществлять.

 - А как вообще вы пришли к писательству? Когда начали церкви восстанавливать? В 90-е?

Нет, этопроизошло намного раньше и, можно сказать, неожиданно для меня. Как я уже сказал, я занимался сейсмостойким строительством. Теоретиком был. Мы строили здания, которые не боятся землетрясений, контролировали проекты.

 - Где?

 - А везде – Душанбе, Ашхабад, Махачкала. В общем, это всё дом родной – Средняя Азия, Чечня. Все работали совместно, помогали друг другу. Очень много аспирантов с нами везде работало. А я любопытный был. Мне интересны были все эти мавзолеи, храмы. Ну, я и заинтересовался – почему все они сейсмостойкие были? И начал этой темой ещё тогда заниматься. Уже начал и на конференциях выступать. Рассказывал о том, как эти здания строились. И тогда я стал писать и их издавали, мои первые книги по истории сейсмостойкого строительства. Издавались, правда, «не просто» -вначале нужно было, чтобы книгу в план института включили, потом - в план Госстроя. Потом в издательстве «Наука» или «Стройиздат» и так далее.

Одна моя книжечка стала, скажу так, особенно популярной у специалистов. Это книга о землетрясении в Армении в 1987 году. Это было последнее землетрясение, где восстановлением после него занимался весь Советский Союз. Все республики там были. И потом, в 1991 году было решено провести в Москве конференцию «Итоги армянского землетрясения». Уроки этого землетрясения. Проведение её назначили на начало 1992 года. И к ней решили издать книгу о сейсмостойкости древних сооружений. Мне поручили эту книгу собирать. Потом мне было дано задание расширять мою книгу. А затем было принято решение издать отдельно мою книгу.. Издали большим тиражом. Пять тысяч экземпляров. На конференции все книгу буквально хватали, развезли по всему Советскому Союзу и тогда вот обо мне и узнали. Что я могу писать. Потом мне предложили издать более «толстую» книгу.  Так в 1992 году вышла моя книга «Сейсмостойкость древних сооружений». Затем уже пошли другие книги. Я молодой был, энергичный. Писал быстро, с интересом.

Но я и потом, после переезда в Германию, издав уже  много книг по истории Баварии с красивыми фотографиями, иллюстрациями, не мог избавиться от желания издать иллюстрированной  ту мою книгу по истории сейсмологического строительства. В первых книгах я писал всё, что знал. Это интересно возможно студентам, аспирантам. Но рядовому читателю это трудно. И вот я, уже имея немалый авторский опыт, смог издать книгу, заинтересовавшую читателя. И начал я её с семи чудес света. А ведь они рухнули в своё время от землетрясений. В книге я всё это перечисляю, рассказываю. Знаете, когда пишет «технарь», про это немного по-другому получается рассказать. Я там пытаюсь до чего-то докопаться. И многие легенды развееваю. Например, про Колосс Радосский, Храм Артемиды...

А ещё, если бы мне позволило дальше здоровье, я хотел бы написать о храме Сергия Радонежского. Они там рядом все стоят – храмы Алексия Митрополита, Сергия Радонежского и чуть подальше  - Андроников монастырь...

С Б.Кириковым беседовала Е.Герцог, Мюнхен.

Июнь, 2021 год.

• След. Публикация
• Пред. Публикация